Качественное выполнение

Положительные и отрицательные черты общественной собственности
Будучи прост иным обозначением общественного характера экономической деятельности человека, собственность как общественное отношение выступает в различных формах. Это не мешает каждой из них, включая индивидуальную, оставаться общественной формой в силу разделения общественного труда, взаимосвязанности производственной деятельности отдельных производителей в рамках единого комплекса отношений человека с природой.
Государственная форма собственности, какие бы попытки ни предпринимали идеологи реального социализма выдать ее за единственный вид истинно-общественной собственности, всегда была и останется такой же специфической ее формой, как любая другая - индивидуальная, групповая, акционерная, кооперативная и др. Говорить о достоинствах или недостатках одной из форм собственности можно только конкретно исторически, в противопоставлении или сравнении с другими конкретно-историческими формами. И если в отдельные исторические периоды на передний план выходит одна форма, а другие отступают назад, то происходит это не потому, что она по природе своей ближе к субстанции собственности вообще, а потому только, что в данный момент она лучше отражает потребности общественного производственного комплекса, лучше обеспечивает эффективность функционирования отдельных его частей, то есть лучше способствует минимизации затрат на единицу производимой продукции.
В каждой общественно-экономической формации собственность приобретает специфическую форму. Собственность предопределяет характер отношений, которые складываются между участниками производства в процессе их трудовой деятельности), о могут быть или отношения равенства, дружбы, взаимопомощи или отношения подчинения).
Именно собственность характеризует способ соединения факторов производства и рабочей силы, и затем присвоения результатов труда. Поэтому изучение собственности как сущностной основы любой системы хозяйствования является ключевым для понимания проблем экономики и хозяйственной практики.
В зависимости от места человека в системе организации производства член общества получает доходы и в зависимости от доминирующей формы собственности утверждается определенное равенство или неравенство между людьми, как наиболее существенный момент социальной справедливости.
Сейчас острейшей потребностью перестройки и реформ отношений собственности выступает достижение реального единства собственности и труда, присвоение материальных благ и их создание. Собственность всегда порождает целую гамму экономических интересов, которые имеют объективный и многоплановый характер (интересы бывают личные, коллективные, общественные). Интерес личности человека как участника производства  самый сильный двигатель экономического, научно-технического и социального прогресса, при этом многое зависит от конкретных форм собственности и от конкретных методов ее реализации.
Пресса стала критиковать общественную собственность, как ничейную, которая не эффективна и практически не реализуется. Но ничейной собственности не бывает. Собственность потому собственность, что она чья-то.
Но и государственная собственность является ничейной лишь в той степени, в той части, в которой она отчуждена от народа, но эта часть  государственная собственность. Эта собственность является ничейной не так как она является общественной собственностью, а потому, что она не является таковой.
Становление рыночной экономики требует научного обоснования разделения общественной собственности на частный и государственный сектор и дальнейшее разделение последнего по уровням управления народным хозяйством. В частный (рыночный) сектор следует трансформировать производство всех видов и услуг, которые эффективно и в достаточном объеме могут осуществляться субъектами рыночных отношений.
Государственной инфраструктурный сектор общественной собственности объективно существует потому, что есть определенные виды товаров и услуг, которые рыночная система вообще не производит и не имеет намерения производить, поскольку они коммерчески невыгодны, хотя и имеют высокие потребительские стоимости и эти потребительские стоимости общественно необходимы.
Концептуальное же отношение к государственной собственности у представителей различных политических сил различно. Существует представление, что у государства не должно быть собственнических интересов, что оно призвано создавать условия для функционирования производства и контролировать соблюдение определенных правил хозяйственной деятельности. Отдельные радикальные экономисты утверждают, что в экономике не существует отраслей, где было бы оправдано сохранение государственной собственности. Но есть и противоположная точка зрения, приверженцы которой требуют воссоздания мощного государственного сектора в экономике. Некоторые полагают, что государственная собственность должна составлять 20-30%, а некоторые считают необходимым сделать эту долю гораздо выше.
При прочих равных условиях существенную роль в определении границ между частным и государственным секторами играют национальный менталитет, национальные традиции. Последние, хотя и неотделимы от особенностей политического и экономического развития, но не сводимы к ним. Вряд ли случайно, что именно в США, традиционно признаваемым "бастионом либерализма", государственный сектор невелик, а во Франции, где сильна традиция дирижизма, он, напротив, весьма значителен.
Но, конечно же, своеобразием традиций, "национальным менталитетом" причины существования государственного предпринимательства далеко не исчерпываются. Оно возникает в силу троякого рода обстоятельств.
Первая группа обстоятельств определяется некоторыми действительными или предполагаемыми (мнимыми) преимуществами государственной организации производства над частной вообще или в определенных условиях.
Вторая группа обстоятельств возникает в случаях невозможности организовать требуемое производство (или производство на требуемом уровне) на частной основе. В эту категорию попадают ситуации дезорганизации экономической жизни, нехватки факторов производства (частного капитала и предпринимательских кадров), высокого риска (неопределенность будущего) и т.д. Эти обстоятельства особенно остры в периоды масштабной социальной трансформации (например, индустриализации) и восстановления хозяйства после экономических кризисов, войн и других крупных социальных катастроф и стихийных бедствий. В эту группу следует отнести случаи, когда развитие производства сдерживали длительные сроки окупаемости, когда налицо острая необходимость защиты национального рынка от внешней конкуренции и т.п.
Третья группа обстоятельств связана с так называемыми несовершенствами или провалами рынка. В качестве таковых трактуются следующие отклонения от состояния совершенной конкуренции - специфика производства общественных благ с неполной присваиваемостью результатов экономической деятельности, внешние эффекты (экстерна-лии), искусственные или естественные монополии, неполная информированность агентов, высокие трансакционные издержки и т.п. Иногда сюда же относят неудовлетворительное с общественной точки зрения распределение доходов.
Невозможность организовать производство на частной основе и неспособность противостоять конкуренции извне дали путевку в жизнь большей части государственных предприятий. Характерно, что в Западной Европе масштабный государственный сектор возник непосредственно после второй мировой войны. Упомянутая "ИРИ" и ряд других итальянских холдингов были образованы именно в кризисные 20-е годы. В начале 80-х годов относительное ослабление позиций ряда французских компаний на внутреннем и международном рынках продиктовало их переход под контроль государства. Возможно, именно конкуренция со стороны более мощных и передовых в экономическом отношении стран, грозящая для малых и менее развитых утратой национального контроля над экономикой, объясняет тот факт, что доля государственного сектора в последних была выше.
Преимущества государственного предпринимательства усматривались, прежде всего, в устранении конкуренции за счет сведения предприятий отрасли в единую организационно-производственную структуру. Ожидалось также, что национализация приведет к изменению ценностных установок работников, которые, ощутив себя сособственниками с остальными гражданами общества, станут более интенсивно трудиться. Один из ведущих британских идеологов национализации Г. Моррисон полагал, что для успешного функционирования государственных предприятий необходимо "новое осознание со стороны управляющих, техников и рабочих своих обязанностей" перед страной. По его мнению, работники национализированного сектора должны были "черпать удовлетворение из того факта, что они имеют привилегию работать во благо всего общества и ради благосостояния собратьев-граждан"2. Однако на практике не было проявлено достаточной изобретательности по части создания у работников чувства особой гордости и ответственности. Им даже не были предоставлены те ограниченные права, по управлению, которые обязательны в крупных частных компаниях Германии. Их, правда, планировали предоставить во Франции, но так и не сделали этого.
Наиболее теоретически разработан анализ причин возникновения государственных предприятий в связи с несовершенствами рынка.
Общественные блага суть те, которые не могут быть присвоены одним лицом (лицами), следовательно, блага, потребление которых не исключает и не уменьшает их потребление другим лицом (лицами). Чистые общественные блага - услуги государственного управления, обороны, охраны окружающей среды, охраны общественного порядка и т.п. Между чистыми частными и чистыми общественными благами лежит широкая промежуточная область коллективных благ (дороги, парки и. т.п.). Даже перечисленные выше в качестве чистых общественных благ могут не быть таковыми в той мере, в какой направлены не на общество в целом, а на некоторую его часть.
Из особенности природы общественного блага следует, что субъект потребляет его вне зависимости от того, оплачивает ли он издержки его производства или нет. Это означает, что возможна ситуация, когда ни один потребитель общественного блага не станет добровольно финансировать его производство, а следовательно, при частной организации производства таких благ они производиться не будут (или в лучшем случае будет наблюдаться их дефицит).
Но даже общественный в вышеуказанном смысле характер благ не является достаточным основанием для того, чтобы обязанности по его производству брало на себя государство. Оно может финансировать их производство, но не участвовать в нем непосредственно. Так, в США некоторые муниципалитеты отказались от собственной и нанимают частную пожарную охрану, в ряде стран частному бизнесу передано содержание тюрем. В Техасе планируется провести конкурс на передачу на пять лет в частные руки обслуживание штатной системы социального вспомоществования.
Практически всякая деятельность в той или иной мере сопряжена с отрицательными или положительными внешними эффектами, (экстерналиями). В одних случаях они велики и их принимают во внимание, а в других столь незначительны, что ими пренебрегают.
Внешние эффекты характеризуют ситуацию неполной присваиваемости субъектом или субъектами результатов их деятельности (издержек и выгод), следовательно, сказываются на благосостоянии другого(их) субъекта(ов). Хрестоматийным примером отрицательного внешнего эффекта является загрязнение окружающей среды, положительного - научные исследования, особенно фундаментальные.
Известно, что компании - "первопроходцы" несут большие издержки, чем идущие следом. Последние экономят на издержках получение нового технического знания и освоения новых процессов производства. "Утечка" информации - прямая (в форме "ноу-хау") или косвенная (в форме подсказок конкурентам самими свойствами продукта, что и как производить) - практически неизбежна. Чем больше ее вероятность, тем меньше
заинтересованность частной фирмы в финансировании получения такого знания. В силу этого чисто рыночное его финансирование будет оборачиваться недопроизводством.
Именно это обстоятельство подводит теоретическую основу под участие государства в финансировании НИОКР, поддержку им передовых производств, новых отраслей и т.п.
Но и наличие отрицательных или положительных внешних эффектов само по себе не может быть основанием для того, чтобы та или иная деятельность автоматически находилась в государственной собственности. Оно может представлять собой необходимое, но недостаточное условие.
Частная организация производства неэффективна в условиях монополизации, ибо субъект получает возможность злоупотреблять своим положением на рынке. Именно поэтому одними из первых кандидатов на национализацию были отрасли естественных монополий (водо- и газоснабжение, подача электроэнергии, проводная телефонная связь, железные дороги и т.п.). Переход их под контроль государства был призван гарантировать общество от злоупотреблений частных монополистов. В то же время сохранение самого факта монополизации означает возможность сохранения негативных последствий, и вопросом является лишь то, в какой мере государство, выступая собственником монополии, способно снизить уровень негативных проявлений монополизма либо может усугубить их.
Следствием такого несовершенства рынка как неполная информированность и конфликтности интересов сотрудничающих субъектов являются трансакционные издержки. Конфликтность интересов имеет своим следствием недобросовестное (оппортунистическое) поведение, т.е. несоблюдение сторонами контрактных отношений принятых на себя или подразумеваемых обязательств. Отсюда возникает необходимость в
несении издержек принуждения к соблюдению контрактов. Размер трансакционных издержек и распространенность недобросовестного поведения при прочих равных условиях определяются этикой поведения субъектов, в частности, укорененностью экономического индивидуализма.
Возможные издержки определения государством того, насколько производимые по его заказу частной компанией товары и услуги соответствуют согласованным требованиям, могут быть столь высоки, а потери в результате несоблюдения договоренностей столь значительны, что дешевле и надежнее будет организовать их государственное производство.
Жертвой недобросовестности со стороны частных предпринимателей может быть не
только государство (правительство), но и третьи лица. Поэтому, вероятно, во многих странах системы сберегательных касс находились в собственности государства, что в известной мере гарантировало то, что средства вкладчиков не будут разворованы.
Опасением, что собственник может оказаться недобросовестным, вызвано и закрепление за национальным государственным капиталом стратегических отраслей и производств, в частности, существование государственных предприятий по производству вооружений (например, "Аэроспасьяль" во Франции и "КАСА" в Испании) и государственных ядерных реакторов "Фраматом" (во Франции).
Впрочем, сейчас правительства в своем большинстве довольно спокойно относятся к тому, что ключевые отрасли экономик их стран переходят в руки иностранных компаний. Это особенно видно на примере Латинской Америки, где приватизация сопровождается массированной экспансией компаний развитых стран. Пример иного рода дает Франция, правительство которой в конце 1996 г. отказалось продать многопрофильный концерн "Томсон" южнокорейской фирме "Дэу". Наряду с прочими факторами в принятии такого решения сыграли свою роль и опасения, что благодаря этой сделке "Дэу" овладела бы новейшей военной технологией.
В качестве формы недобросовестного поведения может рассматриваться и противоречащее интересам общества использование доходов от собственности. Если прибыль, процент, дивиденды, рента, роялти и т.п. по большей части потребляются или переводятся за рубеж, то переход собственности к государству может обеспечить как их реинвестирование внутри страны, так и более социально приемлемое распределение доходов. Альтернативой такому переходу может служить национализация не самих предприятий, а финансовых учреждений, через которые проходят их денежные потоки.
Неприемлемое с точки зрения общества распределение доходов также представляет собой своеобразное несовершенство рынка. Для преодоления такого несовершенства могут использоваться перераспределительные функции государственных предприятий. Однако именно эти функции рассматриваются их критиками как еще большее зло.
Британский экономист С. Литтлчайлд, возглавляющий ныне Управление регулирования электроэнергетики, утверждал, что основная цель национализации не в повышении эффективности, а в перераспределении дохода. Американский экономист Л. Де Алесси называет государственные предприятия политическими, имея в виду, что они либо прямо возникают, либо в дальнейшем используются для реализации политических целей (целей перераспределения доходов и богатства).
На практике это чаще всего означает занижение цен государственных предприятий, а значит, субсидирование либо их завышение, следовательно, экспроприацию прибылей.
Возражения против заниженных цен государственных предприятий обычно обосновываются утверждением, что потребитель должен нести фактические издержки потребляемого блага, иначе де деформируется действие рыночного механизма. (Под схожим предлогом в ЕС практикуется ограничение государственных субсидий и частным предприятиям.) На этом же основании признается порочным и перекрестное субсидирование, т.е. занижение цен на одном рынке за счет их завышения на другом.
Однако в практике любой диверсифицированной частной компании, производящей несколько близких и даже разнородных товаров, не редкость занижение цен на один товар при завышении цены другого. Это может быть вызвано различной остротой конкуренции на соответствующих рынках, сознательной маркетинговой политикой по продвижению продукта на рынок и т.п. Другое дело, что в отличие от государственных предприятий устойчивое перекрестное субсидирование в частных компаниях представляет собой все же исключение, а не правило.
Важнейшей характеристикой ряда предоставляемых государством благ (услуги почты и телефонной связи, снабжение электроэнергией и т.п.) традиционно является их всеобщая и равная доступность. Под этим понимается их доступность всем без исключения лицам, независимо от их места жительства и достатка. Недаром во Франции их предпочитают называть "социальными услугами". В отсутствие перекрестного субсидирования часть граждан просто лишится возможности потреблять эти услуги.
Существуют аргументы и в пользу распределения доходов в форме завышения цен с направлением прибыли на известные общественные нужды.
Но все же почему надо создавать именно государственные предприятия, а не условия для выполнения вышеназванных функций частными предприятиями? Ведь если высок риск, можно разделять его (не путем участия в капитале) или в тех или иных формах страховать; если невелика доходность, можно повышать ее за счет предоставления субсидий; если высока монополизация, можно усиливать контроль над монополиями и/или поощрять конкуренцию; если складывающееся распределение доходов социально неприемлемо, можно корректировать его с помощью налогов и т.п.
Некоторые необходимые условия, из которых вытекает целесообразность в тех или иных случаях государственного предпринимательства, были сформулированы выше. Достаточным же условием для того, чтобы отдать предпочтение государственному предпринимательству, можно считать чрезмерно большой в отдельных случаях объем издержек государственного регулирования (трансакционных издержек регулирования). Они во многом зависят от полноты информации о предприятии (что отчасти определяется сферой деятельности, ибо одни более "прозрачны", чем другие) и того, кому оно принадлежит. Принято считать, что контроль над предприятием сопряжен с меньшими издержками получения информации, принятия и доведения решений. Кроме того, там и тогда, где и когда необходимо оперативное вмешательство, государственное предпринимательство предпочтительнее частного.
Выбор между полным (в форме национализации, муниципализации) или частичным огосударствлением (в форме регулирования) определяется (или, во всяком случае, в теории должен определяться) сравнительной эффективностью (соотношением общих издержек и выгод) этих альтернативных форм организации. Но не только.
"Предпочтение [созданию - B.C.] государственной корпорации перед другими стратегиями (такими как стимулирование или регулирование) для исправления ли "естественных" рыночных провалов или же достижения- иных общественно желательных целей, - писал американский исследователь французского государственного сектора X. Фейгенбаум, - представляет собой по сути политический выбор, поскольку различные решения сопряжены с различным распределением выгод"4.
Итак, дело не только в общем размере, но и в распределении выгод, сопряженных с той или иной формой организации предприятия. Если национализация нередко была ориентирована на повышение социального бремени государства, то приватизация направлена на его снижение.
Но это не единственная причина того, что последняя столь активно идет практически во всех странах мира. К настоящему времени сформировалась совокупность факторов,
обусловивших резкое сужение либо утрату экономических и социальных выгод от использования государственного предпринимательства и уменьшение самих возможностей его целесообразного использования.
Во-первых, во многих странах государственный сектор со временем потерял внутреннюю логику развития, стал слишком громоздким и диверсифицированным, а потому трудноуправляемым.
Во-вторых, преимущества государственного сектора оказались обесцененными в силу того, что последние несколько десятилетий прошли без серьезных политических и социальных потрясений (войн, катастроф и прочих катаклизмов мирового масштаба).
В-третьих, в этом же направлении действует повысившаяся за счет интернационализации возросшая эффективность рыночного регулирования.
В-четвертых, рост интернационализации и, в частности, создание крупных транснациональных компаний сделали если не невозможным, то затруднили успешное противостояние зарубежной конкуренции со стороны чисто национальных по капиталу (каковыми по определению являются государственные) компаний. Одним из следствий этого стал отказ правительств от попыток сохранить национальный контроль над стратегическими отраслями и предприятиями.
В-пятых, в силу повсеместного роста напряженности и дефицитности государственных финансов, правительствам стало недоставать средств, необходимых для развития государственных предприятий. Если в свое время именно государственная казна была крупнейшим источником инвестиционных средств, то теперь эта роль во многих странах перешла к национальным фондовым рынкам и международному рынку капитала. Но даже если бы у правительств и были средства, они не могли бы их использовать для поддержки государственных предприятий, ибо этому сейчас препятствуют международные организации (ЕС, ВТО и др.).
В-шестых, вследствие финансовых ограничений не только сузились возможности правительств по оказанию поддержки государственным предприятиям, но и возникла необходимость в изыскании дополнительных источников пополнения казны. Приватизация и стала таким источником.
В-седьмых, преимущества государственного предпринимательства в части его регулирования отчасти сходили на нет по мере совершенствования режима регулирования частного сектора.
В-восьмых, государственные предприятия во многих случаях оказались (или, во всяком случае, стали считаться) менее эффективными, чем частные.